Дмитрий Трунов

“Иммунная система” религиозно-мистической концепции

Функции религиозно-мистической концепции

Под религиозно-мистической концепцией здесь будет подразумеваться любая онтологическая и/или антропологическая концепция религиозного, духовного или мистического характера, претендующая на роль более или менее целостного учения о человеке, о мире и существующих в нем высших силах. Многочисленные религиозно-мистические концепции, существующие и возникающие в настоящее время, с психологической точки зрения, выполняют две главные функции: когнитивную и экзистенциальную.

Человек нуждается в целостном взгляде на мир и на себя. Его знания должны быть упорядочены и непротиворечивы. Только в этом случае человек чувствует себя комфортно и психологически безопасно: он как будто бы знает, чего ждать от мира. В противном случае, если можно предположить, что человек каким-то образом начинает воспринимать то, что мы условно назовем “реальным миром”, он тут же встречается с его многообразием, его “разорванностью” и противоречивостью. Мир в этом случае будет восприниматься человеком как пугающий своей неопределенностью и непредсказуемостью беспорядок.

В результате мы имеем два “состояния сознания”:

Таким образом, религиозно-мистическая концепция является посредником между миром и человеком. С одной стороны, она позволяет ему проникнуть в него, а с другой стороны, она ограждает его от непереносимой экзистенциальной встречи с ним.

Для того чтобы найти отклик в сознании потенциальных потребителей, любая достаточно развитая и состоятельная религиозно-мистическая концепция обязательно в своем составе должна содержать следующие разделы: (I) постановка проблемы; (II) основные теоретические положения, касающиеся (1) природы человека, (2) причин его проблем, (3) направления его развития; (III) практика. Это главные составные части любой религиозно-мистической концепции, претендующей на существование в этом мире; это своеобразное “тело” любой религиозно-мистической концепции. Однако для того, чтобы “выжить” в “реальном мире” и прочно занять свое место в сознании людей, религиозно-мистическая концепция должна включать в себя еще один важный компонент — “иммунную систему”. Этот компонент, в отличие от предыдущих, находится за кулисами религиозно-мистической концепции, он невидим (это принципиально) для потребителей концепции и не всегда осознается ее создателями. Именно он является предметом нашего дальнейшего обсуждения.

Функции “иммунной системы” религиозно-мистической концепции

В любом высокоразвитом организме есть иммунная система, которая выполняет службу охраны, то есть оберегает этот организм от вредных агентов окружающей среды. Если использовать представление об иммунной системе как метафору и перенести этот термин в область религиозного концептуального творчества, то можно предположить, что любая более или менее развитая религиозно-мистическая концепция имеет свою “иммунную систему”, задача которой состоит в том, чтобы беречь эту концепцию от разрушения.

Возникает вопрос: что может угрожать религиозно-мистической концепции?

Здесь я предлагаю исходить из аксиомы: ни одна концепция, какой бы совершенной и продуманной она ни была, не может адекватно отразить наш многообразный мир. А поскольку никакая схема не сможет исчерпывающе описать наш мир, то всегда найдутся факты, которые будут противоречить этой схеме. Всегда будет какой-то остаток, который не вписывается в эвристический диапазон концепции. Этот остаток уже своим присутствием наносит ущерб концепции, поскольку заставляет сомневаться в ее истинности. Поэтому любая теория должна иметь некий буфер, защитную оболочку, которая убережет ее от влияния “деструктивных агентов” внешней среды, снизит вызванный ими когнитивный диссонанс.

Таким образом, для того, чтобы чувствовать себя безопасно в “реальном мире”, человек нуждается в оберегающей его сознание религиозно-мистической концепции; в свою очередь религиозно-мистическая концепция тоже нуждается в защите от “реального мира”, в своеобразной “иммунной системе”, оберегающей эту концепцию от разрушительного влияния.

Какие же существуют “деструктивные агенты” внешнего мира?

1. Пассивные оппоненты — это естественные факты, явления и события внешнего мира, которые не вписываются в “тело” религиозно-мистической концепции.

2. Активные оппоненты — это люди, которые сомневаются в данной религиозно-мистической концепции, противники этой концепции, приверженцы противоположных взглядов.

“Иммунные средства” религиозно-мистической концепции

Все “иммунные средства”, которые могут быть использованы для защиты религиозно-мистической концепции от вышеупомянутых “деструктивных агентов”, можно разделить на две неравные группы:

1. Рациональные средства, основанные на логике (средства аргументации и контраргументации) — это самая малочисленная группа, поскольку ни одна религиозно-мистическая концепция не может опираться исключительно на логику.

2. Иррациональные средства — огромный арсенал псевдологических, псевдонаучных, образных и эмоциональных средств от мирных и спокойных до весьма экспрессивных и даже агрессивных.

Рассмотрим некоторые средства, составляющие вторую группу. Этот выбор сделан не только в силу многочисленности и разнообразия иррациональных методов, но также в силу их трудной критической оценки.

Отрицание. Это один из самых распространенных способов психологической и концептуальной самозащиты. Отрицание проявляется в фильтрации внешней информации и умалчивании фактов, которые противоречат картине мира, описываемой данной религиозно-мистической концепцией, в избегании обсуждения некоторых сомнительных тем, в игнорировании оппонентов и т.д.

Адаптация. В том случае, когда с фактами уже нельзя не считаться, к ним приходится приспосабливаться. Например, ни одна религиозно-мистическая концепция, основанная на картине мира древних людей, не может обойти современные открытия, опровергающие эту картину мира. Здесь помогает новое толкование старых положений: на взгляды древних людей предлагается посмотреть как на метафоры и символы, описывающие не “физический мир”, а какие-то другие сферы, например, психическую жизнь человека.

Иллюстрации. Любая теория должна быть способна защитить себя от нападающих на нее оппонентов, и в этом ей поможет солидный банк примеров и неопровержимых “доказательств”. Несостоятельность этих “доказательств” не всегда заметна, но обязательно обнаруживается, если суметь отвлечься от их гипнотического воздействия.

Метафоры и сравнения. Для того, чтобы увеличить силу воздействия на оппонентов религиозно-мистической концепции иногда приходится прибегать к образным средствам. Умелое использование метафор и сравнений придает им статус “несокрушимых доказательств”. В этом случае очень трудно потребителям концепции критически оценить использованный прием и увидеть в нем не подтверждение концепции и даже не иллюстрацию к ней, а просто метафору или сравнение. Пример из одной лекции: “Вы можете верить или не верить в эти законы — они существуют независимо от этого. Ньютон открыл закон всемирного тяготения, но тяготение существовало и до него. Просто он был наблюдательным человеком”. Здесь мы можем видеть использованное автором — намеренно или интуитивно-бессознательно — сравнение своего “закона” с (а) одним из очевидных законов, (б) с одним из всемирных законов. Благодаря этому его “протеже” незаметно приобрел аналогичные качества.

Терминология. Любая уважающая себя религиозно-мистическая концепция имеет тщательно разработанный терминологический аппарат, с помощью которого она описывает мир. Своя собственная терминология — это не только заявка на новый взгляд, новое видение мира, но также гарантия того, что никто “со стороны” не сможет сделать критическую ревизию данной концепции и навести в ней свой порядок.

Избегание ответственности. По естественной этической логике ответственность за неблагоприятные результаты, связанные с практикой той или иной религиозно-мистической концепции, должна лежать на авторе концепции. Однако на деле редкий автор принимает на себя эту ответственность. Как это получается? Дело в том, что существует достаточно много путей избегания авторской ответственности. Например, автор может “спихнуть” ответственность на традицию, на “древние практики”, на мудрость учителей, которые передали ему эти знания. Но иногда авторы религиозно-мистических концепций используют особый способ: они перекладывают ответственность, например, за свои слова, действия и т.д. — на Бога. “Это идет от Бога, так как я сам этого придумать не мог”, — такая “сверхскромность” позволяет избавить себя от ответственности и, одновременно, повысить свой “духовный статус”.

Средства избегания ответственности самые разнообразные. Среди них есть достаточно агрессивные, такие как нападение (например, с целью обвинения оппонентов в тех или иных негативных результатах), и относительно мирные, например, разные виды интерпретаций.

Нападение. Достаточно эффективным средством защиты является интеллектуально-агрессивное поведение, направленное против потенциальных оппонентов: критический обзор существующих теорий, их моральной, исторической, практической и т.д. несостоятельности; наделение оппонентов значением противоборствующих сил; прямое и косвенное унижение оппонентов.

Интерпретации. Значительную и, вероятно, главную часть “иммунной оболочки” религиозно-мистической концепции составляют толкования (объяснения) многочисленных не вписывающихся в эту концепцию ситуаций и событий. Главная цель таких интерпретаций — наделить “выпадающие” из концепции факты и ситуации новым значением, благодаря которому они смогут благополучно встроиться в эту концепцию или даже превратиться из опровержений в доказательства.

Например, когда появляется необходимость объяснить отсутствие у практикующих обещанных мистических результатов, могут использоваться следующие способы.

В одном из руководств написано, что обязательное условие эффективной практики (достижения обещанных результатов) состоит в том, что человек должен довериться учителю (наставнику, посвященному и т.д.), который имеет большой опыт на этом пути — без него этот путь будет невозможным и даже опасным, как блуждание в темном диком лесу без фонарика. Поскольку степень доверия учителю очень трудно объективно оценить, то неудачи (то есть отсутствие результатов или даже наличие каких-то негативных последствий) можно списывать на сомнения в своем учителе, которые, вероятно, всегда таятся где-то в глубине души любого ученика.

Другой пример. Всем известна фраза вроде: “Всевышний не услышит молитв человека порочного, снедаемого никчемными мыслями и обуреваемого низменными желаниями”. Эта фраза, даже если она была изначально создана не для этого, может стать прекрасным “иммунным средством”, объясняющим, почему у человека нет тех или иных духовно-мистических результатов: если желаемое в молитве не исполняется, то это не есть опровержение религиозно-мистической концепции, это доказательство недостаточной усердности или греховности последователя этой концепции.

Если появляется необходимость объяснить неожиданное появление отрицательных результатов, тогда на помощь приходят интерпретации типа: “Когда у человека начинаются положительные изменения, это может проявляться в виде болей. Начинает болеть голова или что-то другое”; “Фиолетовый цвет — это божественный цвет, он необходим человеку, но его избыток вреден психике”.

Подобные интерпретации, спасающие концепцию от разрушения, можно встретить не только в религиозной сфере, но также в любой теоретической концепции, созданной в гуманитарной области. Таковы, например, психолого-психотерапевтические концепции. И это естественно, ведь психоанализ, “нлп”, “гештальт” и пр. являются своего рода религиями для специалистов, их исповедующих, и поэтому они обязаны иметь надежные доспехи, защищающие их от оппонентов и “внештатных ситуаций”. Например, “иммунная система” психоанализа зиждется на таких понятиях, как “вытеснение”, “сопротивление” и многих других, не говоря уж о ключевом понятии (“бессознательное”), которое обладает практически неограниченными эвристическими ресурсами. Вот пример, который приводит В.Франкл в одной из своих книг: “Один психоаналитик в ходе частной дискуссии атаковал непсихоаналитическое мнение другого психотерапевта и осудил его, утверждая, что оно было обусловлено “комплексами” его оппонента. Когда ему заметили, что использование данного непсихоаналитического метода привело к излечению пациента, он заявил, что “излечение” было на самом деле еще одним из симптомов пациента”.

Опережающие интерпретации. Спасительные объяснения могут использоваться как при встрече с “деструктивными агентами”, так и до встречи с ними — в целях профилактики (предупреждения) когнитивного диссонанса.

Такого рода “профилактический” характер носит инструкция одной ясновидящей: “Я дам вам талисман, который сделан из девственного пергамента. Вы должны с ним подружиться и относиться к нему как к маленькому живому существу. Он будет другом и помощником в том случае, если вы будете выполнять это условие. Он будет выполнять свои функции проводника энергии в зависимости от того, насколько вы духовно чисты, и насколько Господь благосклонен к вам. Если человек несет в себе негативное начало, то, сколько талисманов не давай, это будет бесполезно”. Не смотря на такое категоричное заявление, ясновидящая продолжает: “Но даже если человек не очень хорош, но у него имеется тенденция к покаянию, то он входит в резонанс с талисманом, и возникает общее энергетическое поле, при котором образуется маленькая положительная идея”.

В этой инструкции ясновидящая защитила концепцию талисмана, как говорится, и справа и слева. С одной стороны, она заранее объяснила, почему у хорошего человека могут отсутствовать положительные результаты, а с другой стороны, показала, почему даже плохому человеку талисман может быть полезен.

Еще одним примером упреждающего толкования может выступить следующее “профилактическое” объяснение негативного отношения к какой-либо религиозно-мистической концепции: “Вы обязательно встретитесь с непониманием близких вам людей, потому что они еще не готовы для этого, привязаны к этому миру и т.д.”

Универсальные интерпретации. Наконец, существуют объяснения, годные практически на все случаи жизни. “Не исповедимы пути Господни”, — эта фраза спасительна практически для любой религиозно-мистической концепции концепции. Она примиряет человека с иррациональностью и непонятностью мира, поскольку эта иррациональность не абсолютна. Эта иррациональность кем-то “приручена”, она подчинена некоему “божественному замыслу”, в который просто трудно проникнуть “непосвященному человеку”.

Другое “универсальное объяснение”: “Трудности и сомнения, с которыми вы встречаетесь, — это испытания, которые вам посылаются для вашего же блага”. То, что является барьером, вызывающим сомнения в правоте концепции, становится доказательством ее истинности и прекрасным тренажером для воспитания уверенности.

Таким образом, интерпретации являются прекрасным “иммунным средством”, снижающим или предупреждающим когнитивный диссонанс, который возникает при встрече с фактами и событиями, не предусмотренными в основном “теле” религиозно-мистической концепции.

Использование эвристического потенциала религиозно-мистических понятий. Многие ключевые понятия, составляющие содержание существующих религиозно-мистических концепций, обладают высоким эвристическим потенциалом. Это значит, что они могут использоваться в самых разнообразных интерпретациях событий и фактов, в том числе тех, которые наносят идеологический ущерб религиозно-мистической концепции. Таковы понятия “иного мира”, “греха”, “духа”, “энергии” и многие другие. Приведем пример высказывание одной ясновидящей-целительницы, в котором используются эвристические возможности понятия “кармы”: “Если мы говорим о карме, то мы знаем, что любое негативное действие, любой поступок обязательно возвращается либо к нам, либо к нашим детям вплоть до десятого поколения. Родовые порчи, родовые проклятья — это результаты плохих действий предшествующих поколений; это наши кармические зависимости. Снятие их — процесс сложный и для человека, и для целителя”. Какие выводы, защищающие религиозно-мистическую концепцию и ее автора от критики, можно сделать на основании данного высказывания? Вот некоторые из них: (1) даже если я делаю и поступаю в своей жизни по всем предписанным правилам, то это все равно не исключает того, что у меня могут появиться проблемы; то есть появление жизненных проблем вовсе не означает недееспособность религиозно-мистической концепции; (2) “кармическую зависимость” можно преодолеть, но для этого надо очень много сделать — упреждающая интерпретация, на случай если что-то не будет получаться; (3) целитель затратит очень много усилий, которые надо будет как-то компенсировать.

Вот еще один забавный диалог, в котором проявляются эвристические возможности понятия “кармы”: “Меня везде тянет. Я хочу много посмотреть”. — “Вы, наверное, много жизней прожили?” — “Может быть...” — “А может быть, наоборот, у вас первая жизнь, и вам хочется много увидеть”. — “Это скорее…”

Итоги

Религиозно-мистическая концепция является посредником между “реальным миром” и человеком — одновременно связующим с ним и отделяющим (защищающим) от него.

Сомнительно, чтобы человек мог существовать вне какой бы то ни было концепции, помогающей осмыслить ему самого себя, мир и нечто, находящееся за его пределами.

Поскольку нет такой концепции, которая могла бы адекватно описать “реальный мир”, то любая концепция всегда находится под угрозой разрушения.

Чтобы защититься от “деструктивного” влияния разнообразных фактов и событий, не вписывающихся в данную религиозно-мистическую концепцию, последняя должна иметь средства “самозащиты”, которые можно сравнить с иммунной системой живых организмов.

“Иммунная система” религиозно-мистической концепции не есть обман или какое-то специальное воздействие на потенциальных потребителей данной концепции; в “иммунной системе” испытывают естественную необходимость и ученики, и эксперты.

“Иммунная система” религиозно-мистической концепции не есть специально созданная конструкция; это естественный результат адаптации концепции в “реальном мире”.

Использование “иммунных средств” происходит не на сознательном, а скорее на бессознательном уровне; “иммунные средства” помогают снизить тревогу, вызванную когнитивным диссонансом.

Главное средство “иммунной защиты” религиозно-мистической концепции — это интерпретации (объяснения); их цель — наделить “выпадающие” из концепции факты и ситуации новым значением, благодаря которому они потеряют свои разрушительные свойства.

Статья напечатана в журнале "Журнал практического психолога", 2004, №6